Ульяна Савостенко. Восемнадцать лет. Из них 14 учит английский, 11 училась в лицее №5, один — в американской школе в штате Айдахо. В августе 2012-го уезжает учиться в Гарвард. В 2016 году Воронеж получит специалиста-антрополога международного класса.

Это вторая воронежская абитуриентка, которой пришло приглашение из Гарварда. Ульяна поступила на полное финансирование, однако самым большим успехом в жизни этот поворот не считает — в конце концов, приглашение прислали ещё и из Йеля, выбирать было трудно. Как, впрочем, и поступать.

— С чего всё началось? Только не говори, что в один прекрасный день проснулась и подумала: «А не поступить ли мне в Гарвард?»
— Два года назад я приехала с Всероссийской олимпиады по английскому и начала думать, куда бы поступать. Питер, Москва, Питер, Москва... Америка. И тут я узнала о школьной программе FLEX — учёбе в Штатах по обмену. Осенью приняла участие в конкурсе, прошла три тура: короткий тест на 15 минут, потом подробная проверка языковых навыков и затем выявление личностных качеств — сможешь ли ты год жить в другой стране. Тут смотрят на самостоятельность, эмоциональную независимость, открытость новым идеям.

— И что же было дальше?
— Я сначала забыла, что участвовала в конкурсе. И не надеялась, что пройду. В апреле мне позвонили, я услышала английский язык в трубке, и уже не помню, что там говорили. Провал в памяти. А дальше поехала на ориентацию в Москву и узнала, куда я поеду — штат Айдахо, глушь, картошка, пустыня и горы. Не бывает типичных американских семей, но та, в которой я жила, была именно такая. Папа — пожарный, мама — домохозяйка, две дочери, двухэтажный домик... Собаки, правда, не было. Первое время всё удивляло. Например, завтрак. Они не пьют чай! Вместо него кофе, сок, молоко, шоколадное молоко, клубничное молоко, всё что угодно, но не чай. А ещё у них всё больше — большие дома, машины, кровати. Даже газовая плита на кухне. Очень много места в домах. Это у нас каждый квадратный метр на вес золота, отсюда забитые всякой всячиной антресоли и чердаки, там такого нет.

— Как к тебе относились? Не так, как у нас к американцам?
— Америка — страна эмигрантов. Там всегда кто-нибудь откуда-нибудь приехал. Поэтому относились хорошо. Одна подруга меня ласково называла my russian spy (мой русский шпион — прим. ред.).

— Что скажешь об учёбе в американской школе?
— Меня взяли в 11 класс, хотя по возрасту я должна была быть с девятиклассниками. Там учиться интересней, но уровень образования ниже. А интересней, потому что ты сам составляешь программу и даже можешь выбирать учителей. Плюс разноплановые уроки — керамика, кулинария, плотничество. Одна девочка, которая ездила по такой же программе, за год смастерила себе стул и уехала с ним домой.

— И как же ты пришла к мысли, что хочешь поступить в Гарвард?
— После FLEX было уже поздно что-то менять (смеётся). Я подавала документы в 16 зарубежных университетов, а за неделю до окончания всех сроков поняла, что в один из них точно не хочу поступать. И тогда вместо него решила попробовать Гарвард. Специальность «Антропология».

— А кем ты хотела стать в детстве, если не секрет?
— Я выбирала между механиком, поваром и иллюстратором. Любила технику, куличики из песка и рисовать. А вообще немного журналистикой увлекаюсь. Была редактором газеты «Лестница», которую выпускала молодёжная организация «Искра». Как-то раз напросилась корректором на сайт одного только что открывшегося модного московского магазина. Мне это тоже было очень интересно, потому что про моду я не знаю ничего, а пока корректировала, просвещалась. Но потом поняла, что журналистика и связанные с ней специальности — всё-таки не моё. Сейчас вообще работаю секретарём.

— И почему вдруг антропология?
— Культурный шок номер раз, когда уехала в США, и культурный шок номер два, когда вернулась в Россию. Я начала думать, как все эти бытовые и поведенческие различия влияют на восприятие мира.

— Например?
— Например, в Америке дети приносят присягу флагу. Объявление по школьному радио, все встают, поворачиваются к флагу, который висит в каждом классе. А ещё они молятся перед едой, каждую неделю ходят в церковь. Есть негласные утверждения, которые не сразу удаётся прочувствовать. Если ты, к примеру, захочешь пойти погулять, на тебя очень странно посмотрят. У них это не принято — просто ходить по улице. Вместо этого вы с друзьями идёте к кому-нибудь домой или на какое-нибудь мероприятие. Там дальше личностное расстояние. А ещё там не любят халтуру. Никто не списывает и не рассчитывает на халяву, у них принято делать то, что ты делаешь, хорошо. Когда я приехала домой, например, показалось странным, что воду обещают включить в два часа, а включают в восемь. В общем, различий очень много, и мне это интересно.

— Знаешь, я шла на интервью и ожидала увидеть такого ботаника в очках толще, чем мои. Чтобы поступить в Гарвард, не обязательно быть зубрилкой?
— Гарвард собирает лидеров. Причём лидер в их понимании — не тот, кто пытается всех задавить, продвинуть только своё мнение, а тот, кто пытается вынести лучшее из других людей и прислушивается к их идеям. Что во мне хотели увидеть на собеседовании? Passion. Должна быть какая-то идея, увлечение, любовь к жизни. Нужно иметь максимум 2 четвёрки в аттестате, быть президентом какого-нибудь школьного клуба, участвовать в олимпиадах высокого уровня, вести активную общественную жизнь по своим интересам. Наверное, нужна увлечённость в сочетании с занудством. Когда тебе что-то интересно, это становится естественно. Читать книги и смотреть фильмы в оригинале, постоянно учить новые слова, все осенние каникулы просидеть с 8 до 8 за учебниками. Ты себя не заставляешь, это просто твоё.

— В моём представлении ты идеальный студент.
— На самом деле нет. У меня большие проколы в тайм-менеджменте. Если бы я всё расписала при подготовке к поступлению, у меня было бы полтора месяца на то, чтобы всё сделать, а вместо этого я всё писала в новогоднюю ночь, плюс 1-го и 2-го января.

— Кому можно сказать спасибо за твоё поступление?
— Родителям, друзьям, учителям. Нашему воронежскому Центру международного образования и его неоценимому опыту. На самом деле благодаря им я поступила в три университета из 16. Из Гарварда мне пришла большая красная папка, и там помимо непосредственного приглашения было много информации, письмо и наклейка на машину. Йель же вместе с приглашением прислал бархатный флажок. И к вопросу о решающих факторах при выборе — Йель дал мне 1000$ в год на проезд, а Гарвард — 4000$.

— Какие у тебя есть мысли насчёт твоего будущего обучения?
— В мотивации студентов Гарварда, которая давно гуляет по интернету, есть такая фраза: «Даже сейчас твои враги листают книги». Не знаю, правдоподобен этот список высказываний или нет, но некое представление о системе эти слова могут дать. Оценки там, например, выставляются не относительно какого-то стандарта. Нужно не просто знать материал, а знать его лучше других.

— Собираешься потом вернуться?
— Я ещё не знаю, что для меня откроется после Гарварда, что я смогу делать, будет ли здесь нужна моя специальность. А вообще хотела бы. Я люблю этот город за всё, что с ним связано.

— Что для тебя главное в жизни?
— Наверное, ощущение её со всех сторон. Вот я сейчас сижу, разговор интересный, витраж красивый, кофе вкусный, музыка играет. Мне нравится ощущение, что живёшь в полную силу. Поэтому мне все время очень жалко что-нибудь упустить. И поэтому я не могу сказать, например, шаблонно, что для меня главное — семья или карьера, или ещё что-нибудь. Мне всё и сразу, пожалуйста.